Этот постоянный отпор объясняется несколькими обстоятельствами: способностью мобилизовать около 40 тыс. человек в Молдове, 30 тыс. в Валахии и 50 тыс. в Трансильвании; наличием многочисленного свободного крестьянства и мелкого боярства, имевшего что защищать (участок земли и личную свободу), о чем в странах Балканского полуострова не было и речи; значительной мобильностью легковооруженной конницы, применявшей тактику притворного отступления и неожиданной атаки (все это было свойственно и османской армии, но румыны, как правило, находили «противоядие»). И последнее. Румынское войско было противоположностью тяжелым и малоподвижным армиям западного типа, разгромленным при Никополе, Варне, Мохаче и в других сражениях.
Еще одним фактором, который способствовал сохранению румынской государственности, было сочетание сопротивления и примирения, борьбы и переговоров с целью избежать прямого покорения и полного истощения экономических и людских сил. Большинство бояр являлись предателями лишь в глазах тех господарей, что были готовы договариваться с османами, однако, когда давление Порты становилось невыносимым, те же бояре сотрудничали с господарями при организации сопротивления. Без бояр военные победы были бы невозможны.
Вопрос о причинах выживания румынских средневековых государств отчасти решается и направлением османского наступления на центр Европы и черноморский бассейн. Несмотря на то что так называемый императорский путь проходил по линии София —Белград —Буда —Вена, турки всегда учитывали фактор румынских княжеств и Трансильвании: известно семь кампаний под прямым руководством султана — три против Валахии (1394/95, Баязид I; 1419/20, Мехмед I; 1462, Мехмед II), три против Молдавии (1476, Мехмед II; 1484, Баязид II; 1538, Сулейман I), одна против Трансильвании (1438, Мурад I); кроме того, были совершены походы под руководством великого визиря (1595) и бейлербея Румелии (1475).
Поэтому режим зависимости был для османов более выгодным, чем режим прямой оккупации.