В начале 1798 г. ее подчиненное положение было официально закреплено договором с Францией, обязывавшим республику ежегодно выплачивать 18 млн. франков на содержание французского оккупационного корпуса, участвовать совместно с Францией во всех войнах и создать с этой целью собственную армию.
Своей социальной опорой на занятых итальянских территориях Бонапарт сделал умеренно и консервативно настроенную буржуазию и дворянство. За несколько дней до провозглашения Цизальпинской республики в июне 1797 г. Бонапарт успокоил и ободрил эти слои, заявив в речи в Милане, что «богатый и дворянин не должны считать себя ниже всякого другого, кем бы он ни был». Именно представители этих слоев общества заняли большинство мест в государственном аппарате Цизальпинской и Лигурийской республик — как в правительстве, так и на местах, во вновь созданных муниципалитетах. «Все дышит умеренностью и идеей уважения лиц, обладающих собственностью, и примирения дворян и зажиточных с рождающейся республикой», — писал в 1797 г. выразитель настроений этих кругов Пьетро Верри.
Чтобы привести социальную структуру в известное соответствие с новыми политическими институтами, расширить поле деятельности буржуазии и укрепить ее положение, были ликвидированы архаические правовые нормы, обеспечивавшие неприкосновенность и неотчуждаемость феодальной собственности — фидей-комиссы, майораты, право «мертвой руки»; вводился гражданский брак, женщины уравнивались в правах с мужчинами при завещании наследства. Все религиозные ордена и корпорации были упразднены и их имущество конфисковано. Правительство Цизальпинской республики, вынужденное под давлением острых финансовых трудностей приступить к распродаже образовавшегося таким образом фонда «национальных имуществ», не позаботилось о том, чтобы привлечь на свою сторону крестьянство и мелкобуржуазные слои: церковные земли прибрали к рукам французские военные поставщики, должностные лица, спекулянты и отчасти крупная буржуазия.