Развернувшаяся в преддверии империалистической эпохи ожесточенная борьба за территориальный раздел мира побудила итальянскую буржуазию начиная с конца 70-х годов активизировать свою внешнюю политику. С другой стороны, ее толкала к этому сама ее неспособность разрешить ряд проблем внутренней жизни страны, которые становились все более острыми.
Вторжение капитализма в деревню, не избавив крестьянство от земельной нужды и полуфеодальной эксплуатации, подорвало там не менее старый, застойный уклад жизни села, увеличило подвижность сельского населения, усилило в нем стремление к лучшей жизни. Пассивная покорность крестьянина землевладельцу отходила в прошлое, что немало тревожило представителей имущих классов. Угрожающими темпами рос поток эмигрантов, особенно из южных районов, откуда он направлялся по преимуществу за океан. В этих условиях активная внешняя политика, направленная на создание обширной колониальной империи, становилась в глазах господствующих классов не только вопросом «национального престижа», но и средством обезопасить свои социальные привилегии.
Для осуществления более или менее широкой программы колониальной экспансии уже не годилась проводившаяся при «правой» политика «чистых рук», так как итальянская буржуазия не рисковала вступить на этот путь в одиночку, без помощи более сильного партнера. Из европейских держав наиболее подходящим для Италии союзником в борьбе за колонии могла стать Германия, переживавшая после национального объединения период бурного экономического роста и все более бесцеремонно требовавшая для себя «места под солнцем». Ориентации итальянской внешней политики на Германию способствовало и дальнейшее ухудшение отношений между Италией и Францией на почве их соперничества в притязаниях на Тунис, а также обоюдного использования ими протекционистских мер.
Однако итало-германскому сближению препятствовали острые противоречия между Италией и Австро-Венгрией, которая с 1879 г. была связана с Германией союзными отношениями.