Что же касается социально-политической области, то Джолитти объявлял обязанностью государства осуществление «умиротворяющей и подчас даже примиряющей деятельности» в боях между трудом и капиталом, а задачей правительства — быть «беспристрастным покровителем» всех классов общества.
Однако, что бы ни думал и ни говорил Джолитти о «надклассовом государстве», о его функции «беспристрастного арбитра» в конфликтах общественной жизни, либеральный министр выражал объективно интересы и волю правящих классов, точнее, наиболее сильных, «современных» капиталистических групп. Верно, что созданная им политическая система опиралась на «подвижное парламентское большинство» (состав которого становился все более консервативным, причем не без участия самого Джолитти), на послушный централизованный аппарат и на «местные» кадры лично преданных ему приверженцев. Вся эта система, включавшая также беззастенчивые методы подкупа и коррупции, позволяла Джолитти крепко держать в своих руках бразды правления (и тогда, когда он был премьер-министром, а также в значительной степени тогда, когда он отходил от власти). Однако не было тайной, что по крайней мере в первое десятилетие либерального правления за влиятельным министром внутренних дел, а затем и всесильным премьером стояли заправилы Коммерческого банка, а также связанные с ним магнаты хлопчатобумажной промышленности, металлургии, судостроения, сахарного треста, от которых во многом и зависел общий политический курс и в особенности направление экономической политики.
Но поначалу пришедшее к власти правительство Дзанарделли — Джолитти заявило о намечавшемся политическом повороте вовсе не изменением экономической ориентации. В деятельности его на первый план выступил социальный аспект «нового курса», осью которого было фактическое признание права рабочего класса на организацию и свободу стачек, провозглашение беспристрастности, «нейтралитета» государства и полицейских сил в конфликтах между трудом и капиталом.