Оправившись от растерянности, вызванной вступлением страны в войну, партия эту пропаганду возобновила. Она вскрывала империалистическую сущность войны, показывала, что война приносит бешеные прибыли капиталистам и тяжелые страдания народу. Антивоенная пропаганда ИСП сыграла немалую роль в росте антивоенных настроений итальянского пролетариата в 1915—1918 гг. Она явилась одной из причин того, что итальянской буржуазии не удалось в эти годы внедрить шовинизм в сознание итальянских народных масс. Вести антивоенную пропаганду партии приходилось в трудных условиях: немедленно вслед за началом войны на нее обрушился град репрессий. Многие ее члены были арестованы, немало выслано в административном порядке в глухие углы страны, еще больше было призвано в армию. Ряд низовых секций ИСП в результате закрылся. Многие провинциальные социалистические газеты перестали выходить. Рабочее движение было взято в жесткие рамки военных законов. Были запрещены уличные митинги, демонстрации. Рабочие собрания разрешались лишь в закрытых помещениях, созыв их обставлялся рядом формальностей, а вход на них был строго по билетам. Не один партийный функционер попадал в те годы в тюрьму за нарушение всех этих правил и запретов. Еще в период нейтралитета ИСП выступила совместно со Швейцарской социал-демократической партией инициатором и организатором созыва международной социалистической конференции, которая восстановила бы разорванные войной международные социалистические связи и способствовала бы, как надеялись ее организаторы, восстановлению II Интернационала. Конференция собралась, как известно, в сентябре 1915 г. в Циммервальде. Глава итальянской делегации Ладзари рассказал ее участникам о самоотверженной борьбе итальянского пролетариата против войны, но «вместе с тем высказался против решительного осуждения социал-шовинизма» и, как сказано в протоколах Циммервальдской конференции, предлагал «не выносить приговор партиям», т. е. вождям, виновным в крахе II Интернационала48. Против Манифеста Циммервальдской левой, возглавленной В. И. Лениным, Ладзари возражал «в любой его формулировке».
|