С точки зрения Шлюмберже, парфянское искусство — смесь греческой традиции (как я полагаю, классической и новой) и двух восточных — ахеменидской и новой кочевой традиции, идущей из Средней и Центральной Азии. Возвращаясь к Гандхаре, Шлюмберже полагает, что гандхарская художественная школа может быть объяснена как результат смешения элементов этого (нового) греко-иранского искусства со (старыми) греко-индийскими традициями.
Эпоха взаимодействий различных культур, передвижений племен и целых народов на огромные расстояния, эпоха идеологического и религиозного синкретизма не могла не сказаться на характере искусства. Оно выступает как явление очень сложное, и многие вопросы его формирования и развития остаются неясными. Полезно вспомнить, что в искусстве любого народа находят отражение его образ жизни и религиозные верования. Кочевники вряд ли могли принести с собой собственный стиль архитектуры и полностью сложившееся искусство такому предположению противоречит, по-видимому, все, что мы знаем об образе жизни номадов. Проблема истории гаидхарского искусства должна рассматриваться прежде всего в связи с историей Бактрии и Северной Индии. Эллины правили в Бактрии в течение более чем двух столетий; их власть распространялась и на Индию, их монеты по праву считаются вершиной греческого портретного мастерства; влияние греков продолжало ощущаться и после падения их царств. В то же время греки не могли избежать воздействия со стороны местного населения, пришельцев из Центральной Азии и их традиций. Гандхарское искусство, одно из выдающихся достижений культуры кушап-ского периода, впитало в себя наследие Греко-Бактрии. Наличие бактрийского «фона» в гандхарском искусстве представляется несомненным, хотя его роль явно преувеличена сторонниками греко-бактрийской гипотезы и, напротив, преуменьшена авторами, защищающими римско-буддийскую гипотезу. Многого в этом отношении можно ожидать от раскопок Балха. Французские археологи дважды пытались обнаружить здесь слои греческого поселения, оба раза безуспешно, но новые раскопки могут оказаться плодотворными.