Как бы то ни было,
дядя Юрий слушался его советов, тем более что теперь союзники Изяславовы
ушли, и ему казалось, что нетрудно будет управиться с племянником: «Прогоню Изяслава, возьму всю его волость», говорил он и двинулся с братом
Вячеславом и со всеми своими детьми к Луцку. Двое старших сыновей его,
Ростислав и Андрей, шли вперед с половцами и остановились ночевать у Муравицы; вдруг ночью половцы от чего-то переполошились и побежали назад;
но Андрей Юрьич, который находился напереди, не испугался и устоял на
своем месте, не послушался дружины, которая говорила ему: «Что это ты
делаешь, князь! Поезжай прочь, осрамимся мы». Дождавшись рассвета и видя, что все половцы разбежались, Андрей отступил к Дубну к братьям и половцам, ожидавшим подмоги от Юрия; потом, услыхав, что Юрий идет, подступили все к Луцку, где затворился брат Изяславов, Владимир. Когда они
приближались к городу, то из ворот его вышел отряд пехоты и начал с ними
П1ер1естреливаться; остальные Юрьичи никак не думали, что Андрей захочет
ударить на эту пехоту, потому что и стяг его не был поднят: не величав
был Андрей на ратный чин, говорит летописец, искал он похвалы от одного
бога; и вот вдруг он въехал прежде всех в неприятельскую толпу, дружина
его за ним, и началась жаркая схватка. Андрей переломил копье свое и
подвергся величайшей опасности; неприятельские ратники окружили его со
всех сторон; лошадь под ним была ранена двумя копьями, третье попало в
седло, а со стен городских сыпались на него камни, как дождь; уже один
немец хотел просунуть его рогатиною, но бог спас его. Сам Андрей видел
беду и думал: «Будет мне такая же смерть, как Ярославу Святополчичу»;
помолился богу, призвал на помощь св. Феодора, которого память праздновалась в тот день, вынул меч и отбился. Отец, дядя и все братья обрадовались, увидя его в живых, а бояре отцовские осыпали его похвалами, потому что он дрался храбрее всех в том бою. Конь его, сильно раненый,
только успел вынести своего господина и пал; Андрей велел погребсти его
над рекою Стырем. Шесть недель потом стоял Юрий у Луцка; осажденные изнемогли от недостатка воды; Изяслав хотел идти к ним на помощь из Владимира, но галицкий князь загородил ему дорогу. Однако последнему, как
видно, хотелось продолжения борьбы между Мономаховичами, а не окончательного торжества одного соперника над другим; ему выгоднее было, чтоб
соседняя Владимирская волость принадлежала особому князю; вот почему
когда Изяслав прислал сказать ему: «Помири меня с дядею Юрием, я во всем
виноват перед богом и перед ним», то Владимирко стал просить Юрия за
Изяслава. Юрий Ярославич и старший сын Юрия Долгорукого, Ростислав, питавший ненависть к Изяславу за изгнание из Руси, не давали мириться; но
второй Юрьич, Андрей, взял сторону мира и начал говорить отцу: «Не слушай Юрия Ярославича, помирись с племянником, не губи отчины своей».
|