Но этого не было и быть не могло: для всех южных князей, и для Мономаховичей, и для Ольговичей, Киев не потерял своего прежнего значе-ния; ни один из них не хотел предпочитать далекой и бедной Суздальской земли той благословенной стороне, которая по преимуществу носила назва-ние Земли Русской; Киев остался по-прежнему старшим городом Русской зем-ли, и между тем самый старший и самый могущественный князь не живет в нем, но, оставаясь на отдаленном севере, располагает Киевом, отдает его старшему после себя князю; таким образом северный суздальский князь, несмотря на то, что, подобно прежним великим князьям, признается только старшим в роде, является внешнею силою, тяготеющею над Южною Русью, си-лою отдельною, независимою; и прежде было несколько отдельных волостей - Галицкая, Полоцкая, Рязанская, Городенская, Туровская, но эти волости обособились вследствие изгойства князей их, которые были относительно так слабы, что не могли обнаруживать решительного влияния на дела Руси, но северная Ростовская и Суздальская область обособилась не вследствие изгойства своих князей: князь ее признается первым, старшим в целом роде и, кроме того, материально сильнейшим, обладающим, следовательно, двой-ною силою; сознание этой особенности, независимости и силы побуждает его переменить обращение с слабейшими, младшими князьями, требовать от них безусловного повиновения, к чему не привыкли князья при господстве неоп-ределенных, исключительно родовых отношений между старшим и младшими; таким образом, родовым отношениям впервые наносится удар, впервые стал-киваются они с отношениями другого рода, впервые высказывается возмож-ность перехода родовых отношений в государственные. Если б северные князья могли постоянно удерживать свое господствующее положение относи-тельно южных, то судьба последних, разумеется, скоро стала бы зависеть от произвола первых, от чего произошло бы необходимо изменение в целом быте Южной Руси, в отношениях ее к Северной.
|