Но усобица была далека до конца; Юрий знал, что мир нена-дежен, и принимал свои меры: ему, как видно, трудно было удерживать за собою отцовское приобретение, рязанские волости, которых князья и дружи-ны их томились в тюрьмах владимирских; он освободил их, одарил и князей и дружину золотом, серебром, конями, утвердился крестным, целованием и отпустил в Рязань. Скоро началась опять усобица, начал ее Владимир Всеволодович: он вы-бежал из своего Юрьева сперва на Волок, а оттуда на Москву и сел здесь, отнявши этот город у Юрия. Потом начал наступать и Константин: отнял у Юрия Солигалич, пожег Кострому, а у Ярослава отнял Нерехту; обиженные братья собрали полки и пошли опять к Ростову вместе с князем Давыдом му-ромским, остановились на старом месте за рекою Ишнею и велели людям сво-им жечь села. Между тем Владимир с москвичами и дружиною своею пошел к Дмитрову, городу Ярославову; дмитровцы сами пожгли все посады, затвори-лись и отбили все приступы, и Владимир, испуганный вестию о приближении Ярослава, бежал от города назад в Москву, потерявши задний отряд своей дружины, который перерезали дмитровцы, гнавшиеся за беглецами. Юрий и Ярослав стояли все у Ростова, не вступая в битву по северному обычаю, и опять помирились, выговоривши у Константина, чтоб он не только не помо-гал Владимиру, но чтоб еще дал полки свои для отнятия у последнего Моск-вы. Пришедши к Москве, Юрий послал сказать Владимиру: «Приезжай ко мне, не бойся, я тебя не съем, ты мне свой брат». Владимир поехал, и братья уговорились, чтоб Владимир отдал Москву назад Юрию, а сам отправился княжить в Переяславль Южный. Таким образом два раза младший Всеволодович, Юрий, одержал верх над старшим Константином, и казалось, что последний, потерпя два раза неуда-чу, должен был отказаться от попыток добыть Владимир, как вдруг Северная Русь пришла в столкновение с Южной, последняя одержала блистательную по-беду над первою, необходимым следствием чего было восстановление стари-ны, хотя на время.
|