но Святослав, увидавши, что товарищи его обмануты своими приятелями в Новгороде, что там нет никакой надежды на успех, уехал назад;
тогда новгородские изгнанники бросились во Псков и получили здесь успех
благодаря, вероятно, недавней вражде псковичей с Ярославом: они схватили
наместника последнего, Вячеслава, прибили его, заключили в оковы; смута
вставала и в Новгороде: вероятно, и здесь поднялась враждебная Ярославу
сторона, пользуясь отсутствием князя; но приезд Ярослава утишил волнение; князь велел схватить псковичей, бывших в Новгороде, посадил их на
Городище в гриднице и послал во Псков объявить его жителям: «Мужа моего
отпустите, а тем путь покажите прочь, пусть идут, откуда пришли». Но
псковичи не послушались, стали крепко за изгнанников и велели отвечать
Ярославу и новгородцам: «Вышлите к ним жен их и все имение, тогда мы отпустим Вячеслава, или мы себе, а вы себе». Так прошло все лето без мира.
Но псковичи не могли жить долго во вражде с Новгородом; когда Ярослав не
велел пускать к ним купцов и берковец соли стал продаваться по 7 гривен,
то они отпустили Вячеслава, а князь отпустил к ним жен новгородских изгнанников, но мира все еще не было; наконец, зимою явились псковские послы в Новгород, поклонились Ярославу, сказали ему: «Ты наш князь» - и
стали просить у него себе в князья сына его Феодора; Ярослав не дал им
сына, но дал шурина, князя Юрия ; псковичи взяли Юрия, а изгнанникам
новгородским показали от себя путь, и те отправились к немцам в Оденпе.
Таковы были внутренние события на севере. Извне великий князь владимирский продолжал борьбу с мордвою, которая в 1229 году приходила с князем своим Пургасом к Нижнему Новгороду, но жители отбились от нее; варварам удалось только сжечь Богородичный монастырь да загородную церковь.
Между самою мордвою шла усобица; в том же году сын русского присяжника
Пуреша напал с половцами на Пургаса, избил всю его мордву и русь, и сам
Пургас едва успел спастись бегством.
|