Мы оставили Василька, ожидавшего нападения поляков, которые кричали друг другу: «По-гоним длинные бороды». «Лжете, - прокричал им в ответ Василько, - бог помощник нам» - и с этими словами, пришпорив коня, двинулся к ним навстречу. Поляки не выдержали натиска и обратились в бегство. Даниил, гоня венгров и русь Ростиславову через глубокую дебрь, сильно тужил, не зная, что делается с братом, как вдруг увидел хоругвь его и самого кня-зя, гонящего поляков; Даниил остановился на могиле против города и по-дождал брата, с которым стал советоваться - продолжать ли преследование? Василько отговорил его гнаться дальше. Поражение неприятелей было пол-ное: множество венгров и поляков было побито и взято в плен, в числе пленных находился гордый Филя, схваченный Андреем дворским, и знаменитый изменник галицкий, боярин Владислав: оба казнены были в тот же день вместе со многими другими венгерскими пленниками. Ярославская победа окончательно утверждала Даниила на столе галицком: с этих пор никто из русских князей уже не беспокоил его более своим со-перничеством; венгры также оставили свои притязания; должны были успоко-иться и внутренние враги народа, бояре, не имея более возможности крамо-лить, не находя соперников сыну Романову. Но сколько славен был для Да-ниила 1249 год, столько же тяжек следующий, 1250: от татар пришло гроз-ное слово: «Дай Галич!» В глубокой грусти оба Романовича стали думать: что делать? В чистом поле не было возможности сопротивляться татарам, городов не успели укрепить; наконец, Даниил сказал: «Не отдам пол-отчины моей, лучше поеду сам к Батыю». Даниил отправился в путь, приехал в опустошенный Киев, где сидел боярин Димитрий Ейкович, посланный туда ве-ликим князем Ярославом суздальским; в Киеве Даниил остановился в Выду-бицком монастыре, созвал братию, попросил их отслужить молебен, чтоб бог помиловал его, и поплыл по Днепру в сильной тоске, видя перед собою беду грозную.
|