И мы, - продолжают москвичи, - поговоря между собою и услыша от всяких людей украинских городов, что государя царя Василия Ивановича на Московском государстве не любят, к нему не обращаются и служить ему не хотят, кровь христианская междоусобная льется многое время, встал отец на сына и сын на отца, друг на друга, - видя всякие люди Московскому государству такое конечное разоренье, били челом ему, государю, всею землею, всякие люди, чтоб он государство оставил для междоусобные брани и для того: которые люди, боясь от него опалы или его не любя, к нему и ко всему Московскому государству не обращаются, те бы все были в соединенье и стояли бы за православную христианскую веру все заодно. И государь государство оставил, съехал на свой старый двор и теперь в чернецах, а мы целовали крест на том, что нам всем против воров стоять всем государством заодно и вора на государство не хотеть. И вам бы всем, всяким людям, стоять с нами вместе заодно и быть в соединенье, чтобы наша православная христианская вера не разорилась и матери бы наши, жены и дети в латинской вере не были».
Из этих грамот мы видим, что тотчас по свержении Шуйского самою сильною
стороною в Москве была та, которая не хотела иметь государем ни польского
королевича, ни Лжедимитрия, следовательно, хотела избрать кого-нибудь из
своих знатных людей. Этой стороны держался патриарх, и нет сомнения, что под
его-то влиянием преимущественно писаны были присяжная запись и грамоты,
разосланные по городам. Эта сторона имела в виду двоих кандидатов на престол
- князя Василья Васильевича Голицына и четырнадцатилетнего Михаила
Федоровича Романова, сына митрополита Филарета Никитича. Но эта сторона по
обстоятельствам скоро должна была уступить другой. В Можайске стоял гетман
Жолкевский, требуя, чтобы Москва признала царем Владислава, имея у себя
значительный отряд русских служилых людей, уже присягнувших королевичу, а в
Коломенском стоял Лжедимитрий. Временному правительству московскому не было
возможности отбиваться от Жолкевского и Лжедимитрия вместе, особенно когда у
последнего были приверженцы между низшим народонаселением города. Некогда
было созывать собор для выбора царя всею землею, надобно было выбирать из
двоих готовых искателей престола, Лжедимитрия и Владислава. Если у
самозванца могли быть приверженцы в низших слоях московского
народонаселения, то бояре и все лучшие люди никак не могли согласиться принять вора, который приведет в Думу своих тушинских и калужских бояр, окольничих и дворян думных, который имение богатых людей отдаст на разграбление своим козакам и шпыням городским, своим давним союзникам.
|