Одновременно все более обострялись экономические противоречия между классами, и в результате широчайшая бездна отделила расточительных вельмож от народа нищего и голодного.
В политическом отношении гранадский эмират представлял собой, как и таифские государства (его предшественники), абсолютную монархию. Мощь эмирата подрывалась придворными и гаремными интригами, мятежами, соперничеством различных фамилий и дворцовыми переворотами. Не раз, чтобы одержать верх в смутах, различные группировки прибегали к помощи Кастилии, что приводило к вмешательству этой державы во внутренние дела эмирата. Эти беспорядки, столь пагубно отражавшиеся на стабильности гранадского эмирата, особенно усилились со времен правления Мухаммеда VIII (начало XIV в.). Вся внутренняя история Гранады XIV в.—это непрерывный ряд восстаний, убийств, мятежей, актов частной мести и злобных интриг различных партий. В этих смутах главную роль играли полунезависимые алькайды Альмерии из рода эмира Юсуфа-ибн аль-Мауля, которые прочно укрепились в этом городе и на окрестной территории, простиравшейся до Басы, и пребывали (сохраняя видимость подчинения) в глубокой вражде с грападскими эмирами. Альме-рййские алькайды опирались на кастильских христиан, с которыми им удавалось находить общий язык успешнее, чем с повелителями Гранады. Алькайды были связаны с кастильской знатью тесными узами кровного родства. Конечным следствием этих раздоров было вмешательство «католических королей» в дела Гранады и уничтожение независимого гранадского эмирата.
Касаясь организации управления, следует отметить, что, повидимому, сохранилась должностная иерархия предыдущего периода: кади, эмиры, альгвасилы, алькальды, альмотасены и т. п. (стр. 104). Эмир носил титул султана, который не употреблялся ранее мусульманскими властителями на территории Испании.
В соответствии с условиями, при которых возник гранадский эмират, он на протяжении почти всего своего существования выплачивал дань кастильским королям. В соглашении 1430 г. эта дань определялась в 20 тыс. золотых доблей ежегодно.