Преемники Филиппа II в корне изменили это положение. Они продолжали быть абсолютными королями, если судить по законодательству и по внешним атрибутам самодержавной власти. В действительности же они царствовали, но не правили; уступая в уме и воле обоим своим предшественникам, они меньше заботились о государственных делах, меньше ценили свои королевские обязанности. Забыв заветы Карла I, они всецело доверялись либо одному секретарю или фавориту, который правил и руководил страной, либо духовнику, который пользовался своей духовной властью для политических интриг. Филипп IV временами осознавал свой долг; иногда он проявлял интерес к правлению; бывали периоды, когда он принимал участие в заседаниях совета и непосредственно занимался изучением дел; выслушивал мнение людей, чуждых придворного честолюбия, как, например, монахини Марии де Агреда и епископа Гальсерана Альбаиелы, бывшего своего наставника; но все это бывало не часто, и фавориты, сменяя друг друга и подавляя слабую волю короля, правили Испанией не без выгоды для себя, как это часто бывает в таких случаях.
Вырождение личной власти приняло другой характер при Карле II, который настолько был нерешителен, что подчинялся попеременно различным влияниям, как это было в вопросе о престолонаследии. При нем абсолютная монархия обратилась в фикцию, по крайней мере поскольку это касалось личности монарха. Но режим продолжал существовать и оказывать свое влияние на государство при посредстве тех, кто им действительно правил. Во времена фаворитизма вся внутренняя политическая жизнь Испании свелась к интригам, направленным на то, чтобы сбросить соперника, завоевать доверие короля, а после прихода к власти вознаградить своих сторонников при распределении постов и бенефиций. Таким образом правительство превратилось в олигархию, единственным занятием которой была забота о собственной выгоде.
Политическая централизация. Однако влияние абсолютизма не сказывалось в равной мере на всех сторонах политической жизни. Несмотря на рост личной власти короля или его представителей, сохранялась прежняя обособленность отдельных частей королевства, что объясняется своеобразными условиями формирования испанской монархии.