Но во всех случаях школа сохранялась как общественное целое, как ученое сообщество со всем необходимым для его деятельности материальным обеспечением (сюда относились земельный участок, различные строения и утварь, библиотека и штат слуг).
Заключая характеристику Мусейона классической поры, выступавшего в роли учебно-научного центра, подчеркнем особенное качество главы институционализированной таким образом философской школы. Мы видим его выступающим в двух ипостасях: с одной стороны, в качестве собственника обустроенного и содержавшегося им на свои средства заповедного научного комплекса, а с другой — в качестве ученого руководителя, кровно заинтересованного в продолжении начатого им научного дела. Это заставляет нас вспомнить о своеобразии классической древности, где высокий уровень культуры был достигнут без прямого участия государства, усилиями самого гражданского общества (которое, впрочем, в принципе, и совпадало с тем же государством), и где, при отсутствии государственной поддержки высшего образования и фундаментальной науки, успехи в этих областях были обусловлены всецело усилиями и средствами частных лиц.
Однако в чистом виде такая ситуация характерна была именно для классической эпохи, для времени расцвета городов-государств, полисов. В более позднюю эллинистическо-римскую эпоху, когда на авансцену политической жизни вышла территориальная монархия, положение изменилось, и государственная власть взяла на содержание и поставила под свой контроль и высокую науку, и образование. Примером может служить Александрийский Мусейон, к характеристике которого мы теперь и обратимся.

Царский Мусейон в Александрии
Учреждение Мусейона в Александрии. Образцом нового типа государственного научно-учебного центра стал Мусейон в Александрии Египетской. Традиция связывает его основание с именем все того же Деметрия Фалерского, который сыграл заметную роль в развитии школы перипатетиков в Афинах.