В последнее десятилетие жизни императора, то есть в 1906-1916 годах, как писал Музиль, "число его вывешенных и выставленных всюду портретов было почти столь же велико, как число жителей его владений". Именно поэтому "у людей молодых, не отстававших от современного уровня наук и искусств, иногда возникало сомнение в том, что он вообще существует на свете". Империя умерла через два года после своего императора. А новая Австрийская республика и парадный монумент императору оказались вещами несовместными. Монумент в Бурггартене был поставлен только в 1957 году, и то на частные средства. В саду есть еще и многословный памятник Моцарту, но уж этот-то без монументов не обходится.

Выйдя из Бурггартена на Ринг как раз рядом с памятником Моцарту, вы оказываетесь в зоне мегапроекта Земпера: именно здесь через Ринг, от здания Нового замка к зданию Художественно-исторического музея, должна была быть перекинута гигантская триумфальная арка; аналогичную конструкцию предполагалось возвести напротив. Единственное, что удалось осуществить, - это просторная площадь Марии Терезии (Maria Theresien Platz) на другой стороне Ринга, с двумя абсолютно одинаковыми зданиями, Художественно-исторического музея и Музея естественной истории, застыло уставившимися друг на друга. Музеи сидят на своих местах низко, крепко и вечно, как Мария Терезия в своем тяжелом кресле (вид сзади на памятник весьма выразителен), а сам факт того, что они совершенно одинаковы, придает композиции несколько абсурдный характер, особенно ощутимый зимой, когда вокруг так бело, неуютно и абстрактно. Именно к этому бюрократическому абсурду повторения была столь чуткой вся австро-венгерская интеллигенция, включая Музиля и Кафку.