В эпоху Ренессанса гробница говорит не о смерти и не о воскресении, но о подвиге; при этом амбиции человека всегда дисциплинированы, усмирены. Насколько это непохоже на готику, можно видеть по соседнему (на правой стене алтаря) надгробию Франческо Фоскари (Никколо Фьорентино, 1457), где Христос возносит к небу душу покойного, пока тот лежит себе мертвый. Дож Фоскари был сильной и противоречивой фигурой, и его настиг шекспировский конец: он проиграл войну, в которую вверг Венецию, из-за нее выросли налоги и поползло недовольство, сын его был изгнан как предатель, а потом убит; дож впал в глубокое горе, его вынудили отречься (редчайший в истории республики случай). Через неделю он умер
В правом торце трансепта на стене три очень разные гробницы. Слева едет по своим делам конный монумент Паоло Савелли (1406). Справа - терракотовый гроб блаженного Пачифико, основателя церкви; не ищите его фигуру - гробница делалась в 1437 году для другого человека, который ее просто уступил. В центре - памятник адмиралу Бенедетто Пезаро (1503), человеку вполне ренессансному. Бизнесмен и политик, он стал адмиралом уже в 70 и добился огромных успехов в морских битвах, несмотря на прискорбно низкий моральный облик (Пезаро держал на корабле свою любовницу, а офицерам, не согласным с его решениями, рубил головы). Наискосок от него, на правой стене, три странные фигурки поддерживают гроб другого адмирала, Якопо Марчелло (Пьетро Ломбардо, 1485). За углом, в главном нефе, высоко висит простой черный гроб, который предназначался для кондотьера Карманьолы, но так и не дождался его, поскольку тот был казнен за предательство в 1432 году.
Идея подвешивать гроб может показаться странной, но смысл всех этих гробниц - в том, как спокойно герой ожидает воскресения; мы же должны спиной чувствовать присутствие героев. С героями, однако, у Венеции было с годами все хуже - как и с гробницами. Боковой вход в храм обрамляет гигантский монумент дожу Джованни Пезаро (1669): бритые мавры в рваных тренировочных штанах, недосохшие скелеты и дож, который взирает на все это сверху с ужасом; ответственны за это безобразие скульпторы Мельхиор Бартель из Дрездена и Бернардо Фальконе из Лугано.