На дальнем конце площади поперек стоит бывшая церковь Санта-Маргерита (Santa Margherita, XVII век). Драконы на ней отсылают к легенде о Маргарите, которая появилась невредимой из чрева дракона и на основании приобретенного опыта покровительствует беременным женщинам. Ныне здесь университет; в церкви - конференц-зал, и на его театральный интерьер обычно разрешают бросить короткий взгляд. Для нагнетения эффекта стоит после скуолы Кармини и этой церкви зайти еще и в церковь Сан-Панталон (San Pantalon, через мост от кампо Санта-Маргерита, пн-пт 15.30-19.00, сб 16.30-19.00). Роспись ее потолка еще ближе к эффекту подлинного неба, куда прямиком и отправился в 1710 году безвестный, но старательный живописец Джанантонио Фумиани, свалившийся с лесов после 24-летней работы. Сюжет его росписей - история патрона церкви святого Пантелеймона, врача при дворе римского императора; еще тут есть картина Веронезе (последняя в его творчестве), на которой Пантелеймон отвергает лекарства и советы язычника Гиппократа, чтобы исцелить дитя по своему сверхъестественному ноу-хау.37
Мужайтесь, рядом есть еще один фантастический потолок XVIII века: в церкви Сан-Барнаба. Попасть туда можно, вернувшись к кампо Санта-Маргерита, через мостик Пуньи (Ponte dei Pugni), один из тех, где с древности проходили кулачные бои между николотти и кастеллани. Перил не было, правил тоже. Конкретно убивать в 1574 году запретили, но смертельные случаи все же бывали, поэтому в 1703 году бои отменили вовсе, но вражда прекратилась только в 1848 году после тайной церемонии в церкви Салюте - общее противостояние австрийским оккупантам примирило бывших врагов. Днем у моста обычно позирует фотографам красочная барка, торгующая овощами, а дальше как раз открывается чудесное кампо с белой неоклассической церковью Сан-Барнаба (San Barnaba, 1749, пн-сб 9.30-12.30). Кроме потолка (в 2003 году он был на реставрации) в церкви и на этом кампо ничего интересного нет - за исключением хармсовской атмосферы последних дней республики, когда вокруг этого храма государство поселило обнищавших аристократов ("барнаботти"). Утратив богатство и мужественный характер своих отцов, не имея по законам Венеции права наниматься на работу, они просили милостыню, стоя на площади в дорогих, хоть и рваных, шелках (носить что-либо другое им запрещалось). Единственным источником дохода оставалась для многих продажа собственных голосов в Большом совете.