Настоящий пуп Рамблы — пятачок у станции метро Liceu, отмеченный вделанной в тротуар мозаикой Ми-ро. С одной стороны его зияет кованый вход на рынок Бокерия (la Boqueria), желудок города, кишащий всеми продуктами, которые только водятся в Испании. С другой — от украшенного китайскими зонтиками и драконом модернистского дома Бруно Куадраса (Casa Bruno Quadras; №82) кривая улочка Карденаль-Казаньяс (Cardenal Casanyas) уводит к площади Сан-Жузеп-Урьоль и церкви Санта-Мария-дел-Пи. С третьей — отходит улица Оспиталь (Hospital), верхняя граница Баррио-Чино, старого квартала красных фонарей, не утратившего, несмотря на старания властей, некоторой доли апашеского шарма.
С четвертой же стороны поднимается фасад театра Лисеу (Liceu), одного из столпов оперной Европы. Ис-тория его началась с любительской труппы седьмого батальона городского ополчения, которая давала представления, чтобы собрать деньги на оружие и амуницию. Спектакли имели такой успех, что уже через десять лет денег хватило и на здание оперы, которое открылось с великой помпой в 1847 году. Давали итальянцев, и даже Вагнера сначала играли исключительно в переводе на язык Верди — каталонские буржуа XIX века были так же помешаны на итальянской опере, как их наследники — на модернизме, а ныне живущие потомки — на дизайне. Лисеу стал настоящим храмом и олицетворением добропорядочной Барселоны — и естественной мишенью для анархистов. На открытие зимнего сезона 1893 года некий Сантьяго Сальвадор, чьего друга-бомбиста казнили парой недель раньше, купил самый дешевый билет на галерку на «Вильгельма Телля», и во втором акте, когда Телль с друзьями клялись со сцены бороться с гнетом тирании, швырнул две бомбы в самую гущу аристократического бельэтажа. Одна из бомб не разорвалась, сработавшей хватило на 22 трупа и три десятка раненых. Смешавшись с толпой, Сальвадор спокойно вышел на улицу.
В 1994 году театр сгорел и был отстроен заново — второй раз за свою историю. Новый Лисеу занимает чуть ли не вдвое больше места, распространившись почти на весь квартал. Но старый фасад воссоздан со всей точностью на том же месте, напротив классического Café de l’Opera, служащего лучшим наблюдательным пунктом на всей Рамбле.