Таким образом, он сильно расположил к себе солдат («сделал их себе лично преданными») как гарнизона в Геле, так и своего собственного отряда, который он привел из Сиракуз. Он пытался даже Дексиппа перетянуть на свою сторону и сделать участником своих интриг, однако встретил здесь отказ.
Между тем народ в Геле, в восторге от всего содеянного (может быть, и от того также, что ему перепала часть конфискованного у богачей имущества), в особом постановлении почтил Дионисия как восстановителя свободы и со специальными послами отправил текст этого постановления для зачтения в Сиракузы. Чувствуя за собой поддержку солдат и рассчитывая на впечатление, которое должны были произвести на народную массу в Сиракузах прокламации гелой-ских посланцев, располагая, кроме того, уже значительной партией личных приверженцев, Дионисий решил, не откладывая, добиваться для себя в Сиракузах единоличной власти. Пообещав гелойцам вскоре вернуться с еще большим войском для защиты их от вторжения карфагенян, он отправился вместе со своим отрядом обратно в родной город.
В Сиракузах в день возвращения Дионисия давали театральное представление, но никто из присутствовавших в театре и не подозревал, что вечером им уготовано стать зрителями и одновременно участниками еще одной великолепной постановки (Diod., XIII, 94, 1 сл.). Как искусный актер, рассчитал Дионисий свой новый выход и превосходно провел всю сцену. Он появился в городе как раз в тот момент, когда толпа народа выходила из театра. К нему бросились, стали расспрашивать о карфагенянах. Он отвечал народу, что злейшие враги — не вне города, а внутри. Это нынешние руководители государства; они расхищают общественное достояние, оставляя воинов без жалованья, и не обращают никакого внимания на грозные приготовления врагов. Он, Дионисий, и раньше знал, почему они так поступают, теперь же он располагает на этот счет совершенно точными сведениями. Дело в том, что и к нему самому командующий карфагенской армией Гимилькон обратился с призывом если не присоединиться прямо, то, по крайней мере, не мешать, поскольку, мол, остальные его коллеги и так уже запродались карфагенянам.