Но его словесный экстремизм и нападки на реформистское руководство обеспечили ему немалую популярность среди рядовых членов партии.
Муссолини заявил на съезде, что парламентаризм в Италии якобы изжил себя, что в противовес ему возникает «антипарламентский социализм», что всеобщее избирательное право не имеет никакой политической ценности и т. п. Именно он зачитал резолюцию «революционной фракции» об исключении правых реформистов из партии и был избран на съезде в руководство ИСП, а позднее стал редактором «Аванти!» 147.
А. Грамши, анализируя особенности итальянского социалистического движения в начале XX в., отмечал, что ввиду отсутствия в Италии «сильной и однородной группы революционных руководителей, связанных с основным пролетарским ядром социалистической партии» в социалистическом движении всегда существовала «обстановка, благоприятствующая бонапартизму, в которой более или менее решительные люди могли на основании преходящих личных успехов... захватить самый высокий руководящий пост путем неожиданных и внезапных действий» 148. Более чем к кому-либо последнее относится к Муссолини, который, примкнув к «революционной фракции» (в силу безмерного честолюбия и карьеризма), уже в 1915 г. был исключен из партии за социал-патриотизм, а в 20-е годы стал фашистским диктатором.
Но при всех недостатках и пороках левого направления в социалистической партии съезд нанес серьезный удар по реформизму и свидетельствовал о полевении социалистического и рабочего движения Италии, ускоренного опытом колониальной войны. Ливийская война, подчеркивал П. Тольятти, «толкнула авангард рабочих масс на путь радикальной критики всего режима, превратив в «сухую ветвь» группу друзей Джолитти в лоне социалистической партии».
Ливийская война продемонстрировала относительную военную и экономическую слабость итальянского империализма. Попытки овладеть внутренними районами Триполитании и Киренаики, предпринятые с весны 1912 г., несмотря на сосредоточение в Северной Африке значительных вооруженных сил и военной техники, оказались неудачными.