Важно было, однако, уже одно то, что в начале XX в. в Италии появились люди, решившие развернуть движение за реформу церкви, причем эти люди надеялись встретить поддержку в тех самых католических массах, которые до тех пор пассивно подчинялись духовенству. Книги модернистов попали в индекс запрещенных Ватиканом книг, а сами они подверглись решительному осуждению и наказаниям. «Интегральные» католики (отъявленные клерикалы), пользуясь полицейским режимом, установленным внутри церкви, свирепо расправлялись со своими врагами. Впоследствии Грамши с горечью писал о том, что равнодушие, проявленное крупнейшими светскими философами к этому разгрому, изолировало модернистов в области культуры и облегчило иезуитам победу над ними. Социалисты также отнеслись ко всему этому равнодушно. Надо было обладать большим чутьем, чтобы в то время осознать значение католического модернизма.
Большую роль в итальянской культуре и общественной жизни на протяжении более полувека играл знаменитый философ и мыслитель Бенедетто Кроче (1866—1952). Кроче — фигура чрезвычайно сложная. В 90-х годах, слушая лекции Антонио Лабриолы, он прошел через кратковременное увлечение марксизмом, но марксистом не был никогда, хотя сам заявлял, что одно время был «искренним социалистом». Более того, именно Кроче, не имевший отношения к рабочему движению, стал в конце XIX и начале XX в. одним из духовных лидеров европейского ревизионизма (в частности, он оказал немалое влияние на формирование идеологии главы французского «революционного синдикализма» Жоржа Сореля).
Кроче был неогегельянцем; он и Джованни Джентиле (1875— 1944) являлись главными лидерами «неаполитанской школы» неогегельянцев; подобно тому как позитивизм на протяжении нескольких десятилетий выступал как господствующее течение итальянской философской и общественной мысли, неогегельянцы оказывали решающее влияние на мировоззрение очень многих образованных итальянцев и в начале XX в., и позднее, до войны и даже в период фашизма.