Интересно, что наслаждения, предназначенные человеку в вечном потустороннем бытии, Валла понимает как чувственно осязаемые, близкие к земным, реальным. Здесь Валла вступает в прямое противоречие с христианской моралью, с ее принципом аскетизма, отказа от чувственных удовольствий в земной жизни и чистым, лишенным всякой телесной основы наслаждением души в загробной жизни.
В учении Баллы о наслаждении есть и другая важная сторона. Наслаждение — это не только высшее благо и конечная цель человеческих стремлений, но оно полезно человеку, а полезность — естественный принцип его действий, всей его жизни. «Тот, кто осмеливается насиловать в себе то, что предписывает природа,— заявляет Валла,— делает против своей пользы, так как все должно делаться каждым по своей пользе...». Польза, совпадающая с наслаждением,— важнейший стимул и вместе с тем критерий человеческих поступков. Отсюда — выгода и расчет, которые оказываются у Баллы основой добродетели. Поступать добродетельно значит действовать с пользой для себя. Но это не только не исключает, а предполагает взаимную любовь людей, ибо она тоже дает наслаждение. «Не может быть такого, чтобы люди, если они не злодеи и не глубоко несчастны, не радовались благу другого и, что больше, чтобы они не были причиной радости для другого»,— пишет Валла. Индивид и общество, в понимании Баллы, выступают как некое единство, связанное взаимной полезностью; принцип полезности лежит не только в основе деятельности людей, им определяются и функции государств.
В этической теории Баллы заметна тенденция к утилитаризму и индивидуализму, ставшими в новое время основой буржуазного мировоззрения. В отождествлении полезности с наслаждением можно видеть стремление оправдать и придать этическую ценность деятельности людей, направленной на приобретение благ. Валла не осуждает накопительство во имя жизни в достатке, без материальных забот и стеснений, ибо добродетелен тот, кто ищет наибольшего блага.