«Обижены мы от по-ганых немцев, водою, землею и головами, церкви божии пожжены погаными на миру и на крестном целовании», - говорили послы, после чего били челом великому князю о князе своем Александре Васильевиче, чтоб быть ему на-местником великокняжеским и во Пскове князем. Василий отвечал: «Я вас, свою отчину, хочу жаловать и оборонять от поганых, как делывали отцы на-ши и деды, князья великие; а что мне говорите о князе Александре Чарто-рыйском, то и этим вас, свою отчину, жалую: если князь Александр поцелу-ет животворящий крест ко мне, великому князю, и к моим детям, великим князьям, что ему зла на нас не хотеть, не мыслить, то пусть будет вам князем, а от меня наместником». Услыхавши этот ответ, князь Александр не захотел целовать креста и сказал псковичам: «Не слуга я великому князю, и не будь вашего целования на мне и моего на вас; когда станут псковичи соколом ворон ловить, тогда и меня, Чарторыйского, вспомнят». Он попро-щался на вече, сказал: «Я вам не князь», - и уехал в Литву с двором сво-им, 300 человек боевых людей кованой рати кроме кошевых; псковичи много били ему челом, чтоб остался, но он не послушал псковского челобитья. Когда великий князь услыхал, что Александра нет больше во Пскове, то послал туда сына своего, князя Юрия. Посадники и бояре псковские встре-тили его за рубежом с великою честию, духовенство со крестами встретило его за городом, пели многолетие и посадили на столе отцовском, знамено-вавши крестом, а посадники и весь Псков приняли его честно в княжой двор. Потом посадники и весь Псков били ему челом: «Чтоб, господин, по-жаловал, дал бы нам от великого князя и от себя наместника во Псков, князя Ивана Васильевича» (Оболенского-Стригу), и князь Юрий пожаловал свою отчину, по приказу отца своего и старшего брата дал псковичам в на-местники князя Оболенского; Юрий пробыл во Пскове три недели и два дня; псковичи подарили ему 100 рублей и проводили 20 верст за рубеж.