Относительно выступ-ления в поход в договорах между великими князьями - московским, тверским и рязанским - встречаем обыкновенно условие, что если великий князь мос-ковский сядет на коня, то и другой договаривающийся великий князь обязан садиться на коня; если московский пошлет воевод, то и другой обязан сде-лать то же; только в договорах Димитрия Донского и сына его Василия с Михаилом тверским встречаем особенности: в первом тверской великий князь обязан садиться на коня и в том случае, когда выйдет на рать двоюродный брат московского князя Владимир Андреевич. В договоре Василия Димитрие-вича читаем: «Пойдет на нас царь (хан) ратию или рать татарская, и сяду я на коня сам с своею братьею, то и тебе, брат, послать ко мне на помощь двух своих сыновей да двух племянников, оставив у себя одного сына; если же пойдут на нас или литва, или ляхи, или немцы, то тебе послать детей своих и племянников на помощь; корм они возьмут, но иным ничем корысто-ваться не должны. Также если пойдут на вас татары, литва или немцы, то мне идти самому к вам на помощь с братьями, а нужно будет мне которого брата оставить у себя на сторожу, и я оставлю. А к Орде тебе и к царю путь чист и твоим детям, и твоим внучатам, и вашим людям». Этот договор заключен совершенно на равных правах, даже у тверского князя более прав, чем у московского, без сомнения вследствие возраста Михаила Александро-вича: так, последний ни в каком случае не обязывается сам выступать в поход. Что касается формы договорных грамот, то до времен великого князя Ва-силия Димитриевича они обыкновенно начинались словами: «По благословению отца нашего митрополита»; первая дошедшая до нас договорная грамота, на-чинающаяся словами: «Божиею милостию и пречистыя богоматери», есть дого-ворная грамота Василия Димитриевича с тверским князем Михаилом; постоян-но же эта форма начинает встречаться в договорных грамотах со времен Ва-силия Васильевича Темного, именно начиная с договора его с князем Васи-лием Ярославичем серпуховским. |