Великий князь Василий Васильевич Темный, по словам летописца, хотел пред смертию постричься в монахи, но ему не дали воли; умер он в субботу, в третьем часу ночи, а на другой день, в воскресенье, схоронили его - следова-тельно, без особенных обстоятельств хоронили на другой день. На юго-за-паде погребение волынского князя Владимира описывается так: княгиня с слугами дверными омыли тело, обвили его аксамитом с кружевом, положили на сани и повезли во Владимир, где поставили в Богородичной церкви на сенях, потому что было уже поздно; на другой день совершено было погре-бение с обычными причитаниями. Похвала доброму князю в устах летописца мало рознится от прежней; но в ней не встречаем известных слов об отно-шениях к дружине; о великом князе Василии Ярославиче костромском гово-рится, что он был очень добродетелен, любил бога от всего сердца, без лукавства, был милостив, ко святым церквам прилежен, чтил много еписко-пов как начальников и пастырей, любил и чтил и весь священнический и мо-нашеский чин; был незлобив и легко прощал согрешающих пред ним. О князе Глебе Васильевиче ростовском говорится, что он пищи и питья не щадил и подавал требующим, много церквей построил и украсил иконами и книгами, священнический и монашеский чин очень почитал, ко всем был любовен и ми-лостив, гордости ненавидел и отвращался от нее как от змия; когда умер, то немалую жалость и плач оставил по себе всем знающим его. Об одежде княжеской мы уже могли составить понятие при исчислении вещей, оставав-шихся после князей московских; в летописи при описании бегства князя Ва-силия Михайловича кашинского сказано, что он убежал в одном терлике и без кивера. При описании наружности волынского князя Владимира Василько-вича говорится, что он стриг бороду.
Изменения, происшедшие в междукняжеских отношениях должны были непременно отразиться и на положении дружины. Оседлость князей в одних известных княжествах должна была повести и к оседлости дружины, которая могла теперь приобресть важное первенствующее земское значение в качестве постоянных, богатейших землевладельцев, в качестве лиц, пользующихся наследственно из Москвы;