Строгановым можно было послать Ермака в Сибирь именно в сентябре 1581 года, ибо перед этим временем нападение Бегбелия было ими отражено, сам мурза взят в плен; они не могли ожидать еще нового нападения и решились воспользоваться остающимся до зимы временем для сибирского похода. Не понимаем также, как мог г. Небольсин написать, будто Строгановы просили у царя помощи в начале 1581 года, когда в грамоте своей Строгановы именно упоминают о нападении пелымского князя 1 сентября этого года: «В нынешнем-де, в 90 году, о Семене дни». В это время им нечего уже было говорить об Ермаке, ибо они его отправили в Сибирь.
Здесь мы должны остановиться, ибо дальнейшие предположения и объяснения г. Небольсина, касающиеся самого похода Ермака в Сибирь, не идут к нашему делу: наша цель была опровергнуть возражения, направленные против источника которым мы пользовались при нашем рассказе.
О мире с Баторием
Поссевин был встречен подозрительно и недоброжелательно в польском лагере. Подозревали, что он держит сторону царя в надежде обратить его в католицизм, и смеялись над такою претензиею. В переписке Замойского с разными лицами нередко встречаем выходки против иезуита. Так, в письме его к Збаражскому читаем: «Я было думал, что по окончании мирных переговоров Москва уверует в Поссевина и образ его поставит подле Николы или Пречистой в Пещерах, но они и в перемирном листе писать его не хотят». В одном письме к королю Замойский говорит: «Есть люди, которые всех иезуитов называют плутами, - это, конечно, несправедливо; но, кто этого одного так назовет, тот, к несчастию, пожалуй не ошибется». Замойский обвиняет Поссевина, что тот посредством общих выражений, умалчиваний в договоре о разных уступаемых с обеих сторон местностях дружил московскому царю. Но если бы Поссевин дружил царю, то ему стоило бы только отписать в Москву о печальном состоянии польского войска под Псковом. 15 января Замойский писал комиссарам, ведшим переговоры о мире, чтоб поскорей оканчивали дело, потому что более осьми дней не может ни удерживать войско под Псковом, ни вести дальше в землю неприятельскую, а принужден будет отступить назад со стыдом и большою потерею, потому что венгры все опустошили и войско на обратном пути будет помирать с голоду. Замойский сильно боялся войны со шведами и даже советовал королю в случае этой войны заключить союз с Москвою и уступить ей морской берег в устьях Невы (Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию, изд. М. Коялович, 1867 года Дневник последнего похода Стефана Батория на Россию (осада Пскова) и дипломатическая переписка того времени, относящаяся главным образом к заключению Запольского мира (1581-1582 гг.), изд. М. Коялович. СПб, 1867.).
