Не надеясь отбиться от Лжедимитрия, он отступил, снабдив Брянск продовольствием, и засел в Карачеве; Лжедимитрий, не надеясь взять этого города, пошел на знмовку в Орел.
Когда весть о появлении самозванца разнеслась по Польше, то люди, хотевшие пожить на счет Москвы, начали собираться со всех сторон под знамя Димитрия, выставленное князем Рожинским. Когда собралось до 4000 войска, Рожинский выступил в поход и остановился в Кромах, откуда отправил послов в Орел к Лжедимитрию объявить ему о своем приходе, предложить условия службы и требовать денег. Самозванец встретил послов неласково; на их речи он отвечал им сам на московском наречии: «Я рад был, когда услышал, что Рожинский идет ко мне; но дали мне знать, что он хочет изменить мне: так пусть лучше воротится. Посадил меня прежде бог на столице моей без Рожинского и теперь посадит; вы уже требуете денег, но у меня здесь много поляков не хуже вас, а я еще ничего им не дал. Сбежал я из Москвы от милой жены моей, от милых приятелей моих, ничего не захвативши. Когда у вас было коло под Новгородом, то вы допытывались, настоящий ли я царь Димитрий или нет?» Послы отвечали ему на это с сердцем: «Видим теперь, что ты не настоящий царь Димитрий, потому что тот умел людей рыцарских уважать и принимать, а ты не умеешь. Расскажем братьи нашей, которые нас послали, о твоей неблагодарности, будут знать, что делать». С этими словами послы вышли; Лжедимитрий прислал потом звать их обедать и просить, чтобы не сердились за его слова. Оказалось, что самозванец встретил их так грубо по наущению Меховецкого, который предчувствовал, что должен будет уступить Рожинскому всю власть. Когда послы возвратились в Кромы и рассказали своим о приеме, какой им сделал царь, то поляки решились идти назад: но те поляки, которые были в Орле с Лжедимитрием, удержали их, дав знать, что все пойдет иначе, когда приедет сам князь Рожинский.