Если вникнем в свидетельство летописи о различии старых и новых городов, о торжестве последних над единственным из первых на се-вере, если вникнем в ту противоположность и враждебность, какая обнару-жилась впоследствии между городами Северо-Восточной и городами Западной России, если вникнем в быт западнорусских городов в период литовского владычества, быт, явно носящий следы древности и не сходный с бытом го-родов северо-восточных, то, конечно, не усомнимся уступить этому разли-чию важное влияние на быт Северо-Восточной и потом на быт России вообще; если намукажут вначале и на северо-востоке такие же явления, какие видим на западе и юге, то мы спросим: почему же эти явления, происходившие на северо-востоке вследствие известных благоприятных обстоятельств, не пов-торились, остались без следствий? Ясно, что почва здесь была не по них. Наконец, не забудем обратить внимание-на указанное выше различие между Северною и Южною Русью, различие в характере ее народонаселения; это различие необходимо содействовало также установлению нового порядка ве-щей на севере, содействовало тому значению, какое имела северная Суз-дальская волость для остальных частей России.
Мы видели второго сына Юриева, Андрея, во время борьбы отца его с племянником своим Изяславом Мстиславичем за старшинство, за Киев: он вы-давался здесь своею необыкновенною храбростию, любил начинать битву впе-реди полков, заноситься на ретивом коне в середину вражьего войска, пре-небрегать опасностями; но в то же время видно было в нем какое-то нерас-положение к югу, к собственной Руси, влечение к северу, что резко отли-чало его от отца и других братьев, разделявших со всеми остальными Ярос-лавичами любовь к Киеву; когда Юрий, проигравши свое дело на юге, все еще не хотел расстаться с ним, медлил исполнить требования брата и пле-мянника, объявивших, что не могут жить с ним вместе, Андрей спешил впе-реди отца на север, утверждая, что на юге уже больше делать нечего. По-том, когда Юрий по смерти старшего брата и племянника окончательно ут-вердился в Киеве и посадил Андрея подле себя в Вышгороде, то он не про-сидел и году в своей южной волости, без отцовского позволения ушел на север, который после никогда уже не оставлял.