Это звание князя, приобретаемое только рождением от Рюри-ковой крови, неотъемлемое, независящее ни от каких других условий, рав-няет между собою всех Рюриковичей, они прежде всего братья между собою. Особенное значение, связанное с княжеским родом, ясно выражается в лето-писи: в 1151 году киевляне не могли помешать неприятелям переправиться через Днепр по Зарубскому броду потому, говорит летописец, что князя тут не было, а боярина не все слушают. «Не крепко бьются дружина и половцы, если с ними не ездим мы сами», - говорят князья в 1125 году. Когда га-лицкий боярин Владислав похитил княжеское достоинство, то летописец го-ворит, что он ради княжения нашел зло племени своему и детям своим, ибо ни один князь не призрел детей его за дерзость отцовскую. По княжескому уговору князь за преступление не мог быть лишен жизни, как боярин, а на-казывался только отнятием волости. Олег Святославич не хотел позволить, чтоб его судили епископ, игумены и простые люди (смерды). Братья пригла-шают его в Киев: «Приезжай, говорят они, посоветуемся о Русской земле пред епископами, игуменами, пред мужами отцев наших и пред людьми го-родскими». Олег отвечает: «Неприлично судить меня епископу, либо игуме-нам, либо смердам». Из этих слов опять видно, что все остальное народо-население (исключая духовенство) в отношении к князю носило название смердов, простых людей, не исключая и дружины, бояр, ибо Олег и мужей отцовских и людей городских означает общим именем смердов. В этом же значении слово смерды сменяется выражением: черные люди; так, северские князья во время знаменитого похода на половцев говорят: «Если побежим и сами спасемся, а черных людей оставим, то грех нам будет их выдать».
Князь был общее, неотъемлемое название для всех членов Рюрикова рода. Старший в роде князь назывался великим; но сначала в летописи мы встре-чаем очень редко этот титул при имени старшего князя; обыкновенно он придается только важнейшим князьям и то при описании их кончины, где ле-тописец обыкновенно в украшенной речи говорит им похвалы.