сшивка из двух разных ле-тописей в этом рассказе ясна: летописец Ольговича говорит о неприличных словах Изяслава Давыдовича, о походе его на Святослава Ольговича, о ре-шительности последнего и победе над врагами - все дело кончено, но потом опять о том же самом происшествии новый рассказ, очевидно, киевского ле-тописца: «Изяслав Мстиславич и Володимир Давыдович послаша брата своего Изяслава с Шварном, а сами по нем идоста». Ясно также, что первое извес-тие о Москве принадлежит не киевскому летописцу, а черниговскому или се-верскому, который так горячо держит сторону Святослава Ольговича и знает о его движениях такие подробности; киевского летописца, явно враждебного Ольговичам, не могли занимать и даже не могли быть ему известны подроб-ности пиров, которые давал Юрий суздальский Святославу, не могла зани-мать смерть северского боярина, доброго старца Петра Ильича. Рассказ под 1159 годом в Ипатьевском списке о полоцких происшествиях, по своим под-робностям и вместе отрывочности, ибо вообще летопись очень скудна отно-сительно полоцких событий, обличает вставку из Полоцкой летописи. Приме-ты северного, суздальского летописца также ясны; например рассказ о пе-реходе Ростислава Юрьевича на сторону Изяслава Мстислазича в Лав-рентьевском списке отличается от рассказа о том же событии в Ипатьевс-ком: в первом поступок Ростислава выставлен с хорошей стороны, ни слова не упомянуто о ссоре его с отцом; первый, очевидно, принадлежит суз-дальскому летописцу, второй - киевскому. Различен рассказ северного к южного летописца о походе Изяслава Мстиславича на Ростовскую область; о мире Юрия с Изяславом в 1149 году, об епископе Леоне и князе Андрее, об отношениях Ростиславичей к Андрею Боголюбскому; в описании похода рати Андреевой на Новгород в Лаврентьевском списке читаем: «Новгородцы же затворишася в городе с князем Романом, и объяхуться крепко с города, и многы избиша от наших». Очевиден суздальский летописец; но и в Ипатьевс-ком списке вставлено также суздальское сказание, ибо и здесь читаем: «се же бысть за наша грехы».