Все эти данные, однако, не позволяют еще представить себе масштаба политической централизации; фактически было уничтожено все своеобразие прежнего судебного, строя, и вся политическая жизнь города и система внутреннего управления оказались подчиненными короне. Перечисляя функции королевского совета и судебной администрации, мы столкнемся с другими ограничениями, косвенным образом наложенными на городскую автономию.
В некоторых случаях короли прибегали к особым мерам, более прямым и решительным, в борьбе с наиболее отчетливыми проявлениями духа независимости вольных городов. Так была предпринята попытка полного уничтожения автономии объединенных в эрмандаду городов северного побережья, хотя в Бискайе и выражались протесты против отмены традиционных фуэрос. В послании 1490 г. король осудил созыв хунт эрмандады без участия коррехидора Бискайи, и хотя многие юридические обычаи сохранялись в течение некоторого времени, но союз городов пришел в упадок, утратив в конце концов свое былое политическое значение. Наконец, торговля некоторыми городскими должностями, которая уже началась в этот период и . достигла значительного размаха в следующий, закрепила зависимость городов от центральной власти.
По отношению к кортесам католические короли проявили те же абсолютистские тенденции—они созывали кортесы всего лишь девять раз за более чем двадцатипятилетний промежуток (1475—1503 гг.), несмотря на то, что за это время имели место весьма важные события. Впрочем, в первые годы своего правления они использовали кортесы для частичного проведения внутренней реформы, причем важные решения были приняты на кортесах в Толедо (К80 г.). Нос 1482 по 1498 г., т. е. в тот промежуток времени, когда была завоевана Гранада, открыта Америка, создана новая инквизиция и проведено изгнание евреев, кортесы не созывались ни разу. Правда, кортесы не обладали законодательной властью, и короли не должны были считаться с их волей, утверждая законы (хотя и требовалось одобрение кортесов, когда шла речь о податях).