Последние, таким образом, оставались должностными лицами общины. Как правильно подчеркивает Г. Берве, именно «должность стратега-автократора, а не самостоятельная власть стоящего рядом с общиною властителя, была основой их почти монархического положения». Нельзя также отрицать, что чрезвычайная стратегия и при преемниках Филомела продолжала в целом соответствовать своему первоначальному назначению. Ведь и при Ономархе, и при Фаилле, и при Фалеке (в большую часть его правления) усилия государства по-прежнему были направлены главным образом на защиту «национального» дела фокидян, вследствие чего господствующий режим достаточно долго пользовался поддержкой народа.
Вместе с тем бросается в глаза дальнейшее развитие опасной для республиканского государства тенденции, заключавшейся в неуклонном усилении личного, монархического начала. Действительно, будучи обязана своим возникновением не только воле народа, но и давлению внешних обстоятельств и инициативе отдельных честолюбивых политиков, власть стратега-автократора именно поэтому рано стала приобретать независимый, монархический характер. Отчасти это было уже при Филомеле (ср. вероятное его участие в назначении Ономарха), но совершенно определенно — при его преемниках. Из них по крайней мере двое — Ономарх и Фалек — выпускали монету от своего имени44, и они сами подбирали себе соправителей и преемников из членов своего дома, так что сложившуюся таким образом династическую традицию можно было бы приравнять, если бы нам понадобились параллели, уже не к обычаям Римской республики (мы имеем в виду наше прежнее сравнение с римской диктатурой), а к практике времен Принципата.
Равным образом .и в основании новой власти если и совершались какие-либо изменения, то все в сторону усиления тех элементов, которые являлись непосредственной опорой авторитарного режима. Так, мы можем говорить о возрастании роли и значения личных друзей правителей (ср. назначение Фаиллом своего друга Мнасея в регенты при юном еще Фалеке) и лично же связанного с ними войска наемников-чужеземцев.