Политическая направленность эпохи Леопольда II была ясно видна в достигнутых результатах; отвечая на возвращение дворянству всех прав, Supplex от имени румынской нации также требовал reintegration. Под этим предлогом румыны выдвинули новые требования, касавшиеся изменения конституционной системы. Своей формулировкой и рационалистической аргументацией эти требования практически подразумевали ниспровержение существующих политических ценностей. Каждое из выдвинутых в Supplex требований было четко аргументировано и направлено против власти привилегированных сословий. Если бы эта национальная программа была принята, она помогла бы превратить княжество в румынский край посредством превращения румын в численно преобладающую политическую нацию со своим представительством.
Положения документа отражали преемственность и были продолжением политической борьбы предшествующего периода. Те требования, которые выдвигались во времена Иннокентия Мику, приобрели теперь логическую завершенность, единство и дополнительную аргументацию. Новое поколение вводит в текст идеи, рожденные в атмосфере Просвещения, — идеи демократической революции, равенства граждан в правах. Этот важный документ практически первым открыто ссылается на французскую «Декларацию прав человека и гражданина». Эволюция в современном духе и соответствие документа новым веяниям заметны и в том, как меморандум Supplex трактует понятие нации.
Судьба меморандума была предрешена внутренними политическими отношениями в империи, компромиссом между венским двором и дворянством перед угрозой европейского революционного взрыва. Посланный сейму Трансильвании, он был отвергнут все теми же привилегированными классами, которые еще раз решили сохранить старую конституцию и традиционные формы правления. Но действия румынского населения также вошли в противоречие с централизаторской и объединительной концепцией империи, которая не могла пойти на принятие решений, способствовавших формированию национальной индивидуальности румын. Перед лицом экспансии демократической революции имперская политика по-прежнему была скована жесткими конституционными рамками провинциальных учреждений, и власти предпочли новшествам соглашение с дворянством, а потребностям времени — феодализм.