Продолжая традиции революции 1848 г. и правления Кузы, политические деятели Румынии и румыны из отчужденных провинций в целях выработки наиболее приемлемых путей реализации национальных идеалов сохраняли свои связи. Не всегда удавалось достичь полного единства взглядов относительно тактики действий, но конечная цель всеми понималась одинаково. Известно, что румынское правительство — официально и неофициально — оказывало финансовую помощь румынам из отчужденных провинций. Говоря о единстве всех румын для достижения национальных идеалов, Димитрие Ончул, вице-председатель «Культурной лиги», в своем выступлении по случаю торжеств осенью 1911 г. подчеркивал: «Отклик представителей всех румын на призыв Лиги свидетельствует о высоком уровне осознания культурного единства всей нации. Этот отклик дает ощущение счастья всем тем, кто посвятил свою жизнь идеям национальной культуры и национального единства, ибо почва, в которую упали сеМена, посеянные нами, принесет в нужное время десятикратный урожай». Такие же чувства владели и румынскими солдатами, которые в момент перехода Дуная в 1913 г. скандировали: «На Трансильванию!».
Политические деятели и партии Румынии действовали в том же направлении. В понимании конечной цели между либералами и консерваторами существовало полное единство. Об этом свидетельствуют иностранные наблюдатели, заявления лидеров политических партий. Так, австро-венгерский дипломат граф Паляви-чини после поездки в Румынию заявил, что румынские политические деятели «едины в одном, а именно в том, что рано или поздно Румыния возьмет на себя решение национальных задач, хотя сейчас этому противостоят монархии (австро-венгерская, например. — Авт.)». Понимание сути событий венским дипломатом соответствовало действительности: он понял одну из основных целей румынской политики. Взяв курс на внутреннее обновление и реализацию национальных идеалов, Румыния, будучи небольшим государством, не могла позволить себе иметь слабую дипломатию и допустить разные мнения в вопросах внешней политики. Безусловно, и в то время проявлялись внутриполитические разногласия, расхождения относительно средств и методов действий, но они не затрагивали единства мнений о необходимости решения общенациональных задач и проведения внешнеполитического курса в соответствии с национальными интересами.