Но как у всяких обитателей неприветливой глухомани, у них в душе таятся нерастраченные запасы дружелюбия, чувство равенства и братства у них прямо-таки в крови, и им свойственно довольно извращенное чувство юмора. Еще они большие любители бутылки и смачного анекдотца - чем похабнее, тем лучше. Во многом австралийская Глушь - не то, что прохладные зеленые зоны восточного побережья. Здесь и климат другой, и ландшафт другой, и просторы необъятные, и своя, совершенно уникальная, история. А уж что касается аборигенов, то тут прямо-таки вавилонское столпотворение языков и обычаев. Многие австралийцы, которые приезжают в Глушь из своих райских пенатов с Юга, частенько не могут отделаться от ощущения, что попали в другую страну, и это чувство, надо сказать, довольно-таки неуютное, учитывая, что все же это тоже Австралия и предания о её героическом освоении и заселении известны любому австралийскому школьнику. Но оборотной стороной этого поразительного, хотя нередко и катастрофического, человеческого подвига является некое фатальное равнодушие, неуловимое ощущение бренности собственной жизни, навеянное печальным осознанием того факта, что никакое деяние человека не способно изменить дух и грубую мощь этой древней обветренной земли. Неслучайно история и мифология аборигенов обобщенно называется Сновидением. Как и обе другие "территории" Австралии, СТ больше подвержена административному вмешательству федерального правительства, чем прочие штаты, будучи бездонным источником пополнения государственной казны. Поэтому с аборигенами в СТ обращались не в пример лучше, чем, скажем, в Квинсленде или в Западной Австралии - довольно-таки крупных штатах с многочисленным аборигенным населением. Ярким примером этого может служить так наз. процесс "возврата владений", когда федеральное правительство вернуло исконным владельцам два крупнейших в Глуши национальных парка Улуру-Ката Тжута (Айэрс-Рок - Олгаз) и Какаду, оба в СТ. Ни в одном другом штате правительства не последовали этому примеру до сих пор. |