Священная мифология, определявшая роль отдельного члена племени в жизни клана и его социальные обязанности, передавалась путем сложных обрядов инициации. Старейшины посвящали юношей в тайные знания и тем самым делали их доверенными носителями племенной мудрости и охотничьего опыта. Политическая же и религиозная власть редко передавалась по наследству: её требовалось завоевать.
Аборигены верили в суеверия и колдовство и для достижения победы над неприятелем или наслания смерти врагам прибегали к магическим чарам. Могущественные жрецы бросали сухие кости или возносили песнопения-проклятья над символическими изображениями будущей жертвы. И если абориген узнавал о том, что его "запели", лишь вмешательство другого, более авторитетного и всесильного жреца могло предотвратить его гибель.
Аборигены славили приключения и подвиги духовных героев Сонного времени в рисунках, песнях и священных танцах. Их герои принимали облик как человеческий, так и животный. Каждый занимал подобающее место в эволюционном цикле мироздания. Особую значимость имели наскальные рисунки, обладавшие огромной психологической и ритуальной ценностью. Поскольку аборигены не знали письменности, мифы Сонного времени передавались из поколения в поколения в этих рисунках, а также в устных сводах легенд.
Аборигенская праздничная церемония с песнями и плясками называлась корробори. Мужчины-танцоры блестяще имитировали движения животных, реконструируя предания о подвигах племенных героев или сцены знаменитых охот. Они раскрашивали свои тела ритуальными узорами и пели под аккомпанемент музыкальных палочек и грохот бумерангов.
Основными темами ритуальных танцев были охота и сбор плодов, а также секс и плодородие. Иногда в них проскальзывали юмористические нотки, однако в основном мотив продолжения жизни племени трактовался весьма серьезно. Иногда в этих ритуалах использовался длинный обрезок полого ствола дерева, который, если в него подуть, издавал зловещий низкий звук. Считалось, что этот магический инструмент - диджериду - имитирует клич духов.