Перейдя еще пару-тройку улиц с очень сильным движением и перепрыгнув через ограждения в виде цепей (увы, маловероятно, что кто-нибудь станет их обходить), вы все-таки окажетесь перед Сецессионом (Sezession), который по праву может считаться чудом света.

Архитектура его действительно ни на что не похожа. Йозеф Мария Ольбрих в 1898 году реализовал заказ нового художественного объединения, к которому принадлежал и сам, в нечто экстраординарное, влекущее и интригующее и построил по-гречески белоснежный "храм искусства" (обратите внимание на крутизну лестницы и суровые пилоны, обрамляющие узкий вход) с гротескно большим золотым куполом из листьев, который горожане немедленно прозвали "золотой капустой". Еще Сецессион называли теплицей и смесью храма со складом - последнее определение, кстати, абсолютно верно.

Шарм и интрига здания - в том, как рационалистическая абстракция (плоскости, линии) сочетается в нем с мистическими символами и изображениями. На стене девиз: "Каждой эпохе - ее искусство, искусству - его свободу"; нацисты, не переносившие ни идею актуальности, ни идею свободы, его убрали, но потом девиз был возвращен на место.

Внутри Сецессион гораздо проще, но в этом заключается его новаторство: до конца XIX века выставки было принято устраивать не в таких вот белых и пустых помещениях, а во дворцах - среди богатых и пыльных интерьеров. Сецессионисты же защищали идею чистоты.

В подвале Сецессиона хранится знаменитый "Бетховенский фриз" Климта. На выставке 1902 года он был показан рядом со статуей голого Бетховена работы Макса Клингера и в сопровождении "Девятой симфонии", исполненной на вернисаже Густавом Малером. Огюст Роден назвал этот фриз "трагическим и божественным", но публике он не понравился - показался незаконченным, - и Сецессион чуть не потерпел финансовый крах.