Лоджия служила спортивной трибуной: азартный Мехмед Завоеватель любил наблюдать за игрой в джирит (скачки с метанием дротиков); поле для игры было устроено как раз на месте нынешнего музейного двора. Можно себе представить, как отчаянно джигитовали юные пажи под отеческим взором государя. Здание павильона было построено, вероятно, персидским архитектором: именно Персия в те времена диктовала законы изящного всему Востоку — и вчерашним кочевникам-туркам в том числе. Персидские надписи — важный элемент убранства павильона, который сейчас занимает любопытный Музей керамики.

Импозантные граненые башни под островерхими шатрами — ведущие во второй двор Врата приветствия (Bab-üs Selam). Здесь спешивались всадники: проезжать дальше верхом имел право лишь султан. Сейчас ритуал спешивания заменен процедурой покупки билетов: у ворот находится касса музея; вход во Второй двор — платный.
Справа от ворот — фонтан Палача (Cellat Çeşmesi), где тот мыл руки и меч после работы (головы рубились тут же у ворот; плоды трудов выставлялись на двух Позорных камнях, (İbret Taşları). Под аркой ворот стоит под стеклом огромная модель дворца, по которой можно приблизительно сориентироваться (помогает минут на десять).

Во Втором дворе — портики, кипарисы, от ворот веером расходятся дорожки. Четыре раза в неделю, в дни заседаний дивана — султанского совета министров, — двор бывал заполнен роскошно одетыми вельможами и их челядью. Собиралось около пяти тысяч человек, но при этом царила почти абсолютная, поражавшая всех иностранцев тишина: категорически не рекомендовалось громко разговаривать в присутствии султана. A он присутствовал всегда, хоть и незримо: в стене зала заседаний дивана (павильон с тонкими колонками слева; внутри — изразцы и покрытые коврами лавки) имелось маленькое зарешеченное окошечко, за которым прятался (или мог прятаться) султан, — придворные никогда не знали, следит ли за ними всевидящее око.