И основанием для них служит не только античная история, но сама итальянская действительность, глубокое понимание которой обнаруживает Макиавелли.
Изучение жизненной ситуации, конкретных обстоятельств должно определять поступки людей, если они стремятся к счастью и благополучию, ибо «причина счастья и несчастья людей состоит в том, соответствует ли их поведение времени или нет» («Рассуждения...», кн. 3, гл. 9). «Если же мы сумеем изменять наш образ действий сообразно с временем и обстоятельствами,— пишет Макиавелли,— то счастье нам не изменит» («Князь», гл. 25). Даже судьба не может нарушить этого принципа, ибо ее возможности равны возможностям человека. «Я полагаю, что весьма возможно, что судьба управляет половиной наших действий, но вместе с тем думаю, что она оставляет по крайней мере другую их половину на наш произвол» («Князь», гл. 25). Заключая рассуждения о роли судьбы в жизни человека, Макиавелли подчеркивает важность оценки обстоятельств: «При изменчивости судьбы и при постоянстве образа действий людей они могут быть счастливы только до тех пор, пока их действия соответствуют окружающим им обстоятельствам; но едва это нарушается, люди тотчас же делаются несчастными» («Князь», гл. 25).
Всякий человек, и тем более государь, должен применяться к действительности. Изучение жизненной ситуации и ее требований должно определять всю деятельность государя, ибо от этого зависит его успех. И во имя принципа соответствия действий требованиям времени Макиавелли допускает возможность нарушения государем этических норм. «Государи должны обладать гибкой способностью изменять свои убеждения сообразно обстоятельствам и, как я сказал выше, если возможно не избегать честного пути, но в случае необходимости прибегать и к бесчестным средствам» («Князь», гл. 18).
Последовательно проводя этот принцип, Макиавелли приходит к оправданию аморальности. Однако не следует игнорировать цель, во имя которой санкционирует Макиавелли аморализм государя.