Совещание руководства ИСП, которое должно было, наконец, определить конкретную программу действий партии в ее борьбе за сохранение нейтралитета Италии, собралось в Болонье 15—16 мая 1915 г., в самый разгар интервентистских бесчинств. На совещании вновь вспыхнула полемика между правыми, боявшимися, что внутренняя борьба ослабит Италию перед лицом противника и звавшими не ухудшать народными выступлениями военное положение страны, и левыми, предлагавшими объявить общенациональную стачку протеста против войны. К подобной стачке стремились в те дни многие итальянские пролетарии. В Турине рабочие начали бастовать, не дожидаясь официального указания руководства ИСП из Болоньи. 16 мая вечером всеобщая стачка была здесь объявлена местной социалистической секцией и палатой труда. И хотя весть об этом проникла в рабочие кварталы поздно ночью, 17 мая утром бастовал уже весь рабочий Турин. В некоторых районах города дело дошло до постройки рабочими отдельных баррикад. «В ее (рабочей массы.— К. К.) отчаянии есть ужасная логика— чем быть убитым на войне, лучше погибнуть в восстании»,— писал из Турина корреспондент «Аванти!».
Всеобщая стачка была объявлена на 24 часа, и к утру 18 мая этот срок истек, но большинство предприятий продолжало бастовать. Члену руководства ИСП О. Моргари, спешно приехавшему из Болоньи, пришлось весь день объезжать промышленные районы Турина и рассказывать забастовщикам, что предложение об общенациональной стачке отвергнуто руководством партии и что в других городах Италии «все спокойно». Лишь после этого рабочие, чувствуя себя изолированными и преданными, начали возвращаться на фабрики и заводы. Но и 19 мая работали еще далеко не все предприятия Турина.
Отвергнув предложение левых об общенациональной стачке протеста, Болонское совещание пришло к выводу о необходимости «признать свершившийся факт»30, т. е. войну. «Мы добровольно отходим в сторону. Пусть буржуазия сама ведет свою войну»,— гласила резолюция, принятая в Болонье. Стремление рабочих масс к активной борьбе за мир было, однако, слишком велико, чтобы руководители партии могли рассчитывать, что они примирятся с подобным решением.