Левые подчеркивали свою верность антивоенным принципам. Но, критикуя правых, они не сумели противопоставить их оборончеству четкой интернационалистской программы действий. Они еще не закончили свои споры о родине, и «Аванти!» даже в дни поражения выходила со статьями, продолжающими теоретическую дискуссию. Статьи были длинные, путаные, с цитатами из Канта, Гегеля, Манцони. Все же многие из левых рвались в эти дни, как никогда, к активной борьбе за мир, и в октябре — ноябре в Риме на заседании ИСП совместно с руководителями революционной фракции встал вопрос о действиях, к которым призывали левые. Члены руководства ИСП, как видно из полицейского отчета, обвиняли руководителей фракции в том, что их действия могут привести к серьезному расколу в партии, а руководители фракции в свою очередь обвиняли партийных лидеров в намерении под предлогом защиты единства партии уклониться от всякого участия в событиях.
Неясно, о каких именно действиях шла речь. Возможно, об общенациональной забастовке против войны. Сделано, во всяком случае, не было ничего, и партия в целом оказалась не способна «превратить пассивное сопротивление народных масс... в активную революционную борьбу».
А между тем дни шли, и паралич, овладевший правящей верхушкой, начал постепенно ослабевать. В конце октября стало известно, что Англия и Франция посылают свои войска на помощь Италии, и итальянские политические деятели ухватились за это, как утопающий за соломинку. 31 октября было, наконец, сформировано — под знаком продолжения войны — новое итальянское правительство. Во главе его встал Орландо, и это свидетельствовало о поражении сторонников военной диктатуры. Министром иностранных дел остался Соннино, что должно было символизировать в глазах союзников Италии ее верность своим обязательствам. Армия продолжала, однако, неудержимо откатываться на запад, войска союзников, прибывая в Италию, дислоцировались в тылу, экономическая разруха принимала чудовищные размеры, и судьба итальянского буржуазного государства по-прежнему висела на волоске.