Реакция большинства украинской образованной элиты на мероприятия власти оказалась в основном приспособленческой. Н. И. Костомаров в 1861 году назвал идею местной политической независимости донкихотскими мечтами, примерно так рассуждал и Б. Гринчен-ко Что касается М. Драгоманова, то он не возражал, в принципе, против самой идеи независимости Украины но не видел реальных возможностей ее отделения от России. Он полагал, что ни слабость украинского движения, ни геополитическая ситуация не способствовали осуществлению такой идеи. Более того, попытка ее реализации, подчеркивал он в письме болгарскому просветителю И. Шишманову 21 марта 1889 года, вызовет кровавую войну между двумя братскими народами. Действительно, с XII по XX век имели место 20 вооруженных русско-«украинских» конфликтов.
Хотя в 1897 году на съезде громад Надднепрянщи-ны усилиями В. Б. Антоновича и А. Я. Коннсского была создана «Загальна украшська безпартшна оргатзащя» для координации всей работы, должного размаха она достигнуть не могла. Ведь по всей российской Украине в конце XIX века насчитывалось 438 членов громад, включая и петербургскую. Их общественный идеал — формирование среднего класса и его блок с лучшими элементами аристократии и независимыми слоями трудящихся, отодвигал идеалы украинофильства на задний план.
Следует учитывать, что возникший в начале XIX столетия украинский национализм первоначально носил социально-психологическую направленность. Его идеологические схемы характеризовались преобладанием идеалистического мировоззрения, тенденции к прославлению прошлого, подчеркнутой эмоциональности, налета иррационализма, склонности к этническому радикализму. Так, стремление доказать самобытность украинской культуры, языка, литературной традиции привело И. С. Нечуя-Левицкого в статье «Ненужность великорусской литературы для Украины и славянства» («Непотрiбтсть великоруськоi лiтератури для Украши й для слов'янщини» — 1878) к ряду неверных выводов.