Каждый член рода княжеского при известных условиях мог достигать старшинства, получать старший стол киевский, который, таким образом, на-ходился в общем родовом владении; но другие волости оставались ли посто-янно в наследственном владении известных племен княжеских, или, соот-ветствуя различным степеням старшинства, переходили к князьям различных племен при их движении к старшинству лествичным восхождением? Для реше-ния этого вопроса посмотрим, как поступали князья вначале, когда различ-ные случайные обстоятельства не нарушали еще чистоты их отношений. Когда умер четвертый сын Ярослава, Вячеслав, княживший в Смоленске, то эта во-лость не перешла в наследство к его сыновьям, но отдана была братьям пя-тому Ярославичу, Игорю, княжившему прежде на Волыни: ясный знак от-сутствия наследственности волостей и движения князей из одной волости в другую по старшинству, лествичным восхождением; потом, когда Святослав Ярославич по изгнании брата получил старшинство вместе с главным столом киевским, то следующий по нем брат, Всеволод, княживший прежде в Переяс-лавле, переходит на место Святослава в Чернигов. Известная волость могла сделаться наследственным достоянием какой-нибудь одной княжеской линии только в том случае, когда князь по вышеизложенным причинам терял воз-можность двигаться к старшинству лествичным восхождением; тогда, получив от родичей какую-нибудь волость, он и потомство его принуждены были нав-сегда ею ограничиться, потому что переход из одной волости в другую ус-ловливался возможностью движения к старшинству, несуществовавшею для из-гоев; так образовались особые волости Полоцкая, Галицкая, Рязанская, после Туровская; линия второго Ярославича, Святослава, известная больше под племенным названием Ольговичей, также вследствие известных обстоя-тельств подверглась было тяжкой для князей участи изгойства, и поэтому самому Черниговская волость принимала было характер особного выделенного княжества, но Ольговичам удалось, наконец, принудить Мономаховичей приз-нать свои права на старшинство, и необходимым следствием этого признания было восстановление родовой общности приднепровских волостей для обеих линий: Ольгович сел в Киеве, а Мономахович - на его место в Чернигове.