Ростислав велел отвечать ему:
«Брат и отец! Ни на уме, ни на сердце у меня того не было; если же кто донес на меня тебе, князь ли который, то я готов с ним переведаться; муж ли который из христиан или поганых, то ты старше меня, ты меня с ним и суди». Изяслав велел сказать ему на это: «Суда у меня ты не проси; я знаю, ты хочешь меня поссорить с христианами или с погаными; ступай-ка к отцу своему». Ростислава посадили в барку только с четырьмя отроками и отправили вверх по Днепру; дружину его взяли, а именье отняли. Ростис-лав, пришедши к отцу в Суздаль, ударил перед ним челом и сказал «Я слы-шал, что хочет тебя вся Русская земля и черные клобуки; жалуются, что Изяслав и их обесчестил, ступай на него». Эти слова могут показывать, что донос на Ростислава был основателен, что Ростислав сносился с недо-вольными или, по крайней мере, они сносились с ним. Юрия сильно огорчил позор сыновний; он сказал: «Так ни мне, ни детям моим нет части в Русс-кой земле!» Собрал силу свою, нанял половцев и выступил в поход на пле-мянника. Это решение можно объяснить и не одним гневом на позорное изг-нание сына: мы видели, как медленно, нерешительно действовал до сих пор Юрий, несмотря на то что мог надеяться на успех, будучи в союзе с Черни-говскими; теперь же мог он спешить на юг в полной уверенности, что най-дет там более сильных союзников, после того как Ростислав обстоятельно уведомил его о неудовольствии граждан и варварского пограничного народо-населения на Изяслава, если даже предположим, что сам Ростислав и не был главным виновником этого неудовольствия.
Как бы то ни было, Юрий был уже в земле вятичей, когда Владимир Давы-дович черниговский прислал сказать Изяславу: «Дядя идет на тебя, приго-товляйся к войне». Изяслав стал собирать войско и вместе с Давыдовичами отправил послов в Новгород-Северский к Святославу Ольговичу напомнить ему о договоре.