По московским известиям, Острожский сначала занимал Челяднина мирными предложениями, а потом внезапно напал на его войско; первый вступил в битву князь Михайла Голица, а Челяднин из зависти не помог ему; потом литовцы напали на самого Челяднина, и тогда Голица не помог ему; наконец, неприятель напал в третий раз на Голицу, и Челяднин опять выдал последнего, побежал и тем решил судьбу битвы; но московские источники согласны с литовскими относительно страшных следствий Оршинского поражения.
Дубровна, Мстиславль, Кричев немедленно сдались королю; мстиславский владелец князь Михайла Ижеславский, узнавши о приближении королевского войска, отправил к Сигизмунду грамоту с обещаниями верности, с извинением, что только по необходимости служил некоторое время великому князю московскому. То же самое поспешил сделать и Варсонофий, епископ смоленский: отчаявшись вместе с знатнейшими смольнянами, князьями и панами в деле нового своего государя, Василия, епископ послал к Сигизмунду племянника своего с письмом такого содержания: «Если пойдешь теперь к Смоленску сам или воевод пришлешь со многими людьми, то можешь без труда взять город». Но бояре смоленские и мещане хотели остаться за Москвою и сказали об умысле владыки наместнику своему, князю Василию Шуйскому; Шуйский велел схватить Варсонофия вместе с его соумышленниками, посадил их под стражу и дал знать об этом великому князю в Дорогобуж. В это время князь Константин Острожский явился под Смоленском только с шеститысячным отрядом войска в надежде на владыку, князей и панов, но Шуйский поспешил убедить его, что на этих людей нечего больше надеяться; не дожидаясь ответа от великого князя, он велел повесить всех заговорщиков, кроме Варсонофия, на городских стенах, в виду литовского войска; который из них получил от великого князя шубу, тот был повешен в этой самой шубе; который получил ковш серебряный или чару, тому на шею привязали эти подарки и таким образом повесили.