Некоторые известные румынские писатели (3. Станку, Е. Же-беляну и М. Сореску) открыто выступили против «тезисов» Чаушеску, критикуя стремления режима свести всю культуру к одному лишь социалистическому реализму. Под давлением партии или из материальных соображений ряд писателей, например Е. Барбу или А. Пэунеску, пересмотрели свои взгляды и возглавили навязанное властями новое течение в культуре, которое по сути своей являлось мешаниной из сталинизма и национализма под названием «протохронизма». Подобно ждановской теории о «приоритете русского фактора в науке» румынский протохронизм преувеличивал роль румынского фактора и Румынии в мировой культуре, науке и историческом процессе в целом.
Наиболее тяжелые удары новая культурно-идеологическая кампания Чаушеску нанесла исторической науке. Если в 50-е годы все прошлое сводилось к классовой борьбе, то в начале 70-х годов история Румынии состояла из нескончаемой борьбы за объединение всех румынских провинций, за достижение политической независимости и укрепление международного престижа. Постепенно, благодаря усилиям генерала Илие Чаушеску и его помощников М. Мушата и И. Арделяну, вся история румын — с древнейших времен и до современности — представляла собой последовательный и логичный процесс, период же, связанный с деятельностью Чаушеску, был представлен как его кульминация.
Для превращения партии в послушный инструмент, всегда готовый к выполнению распоряжений лидера, Чаушеску вновь прибегнул к сталинской тактике «ротации кадров». Состоявшаяся в июле 1972 г. Национальная конференция РКП приняла соответствующее решение на этот счет. Никто, кроме приближенных к Чаушеску и его семьи, не мог занимать одной должности в течение нескольких лет. Выдвинувшиеся в процессе либерализации — при переходе от режима Дежа к режиму Чаушеску — такие партийные лидеры, как В. Патилинец, В. Трофин и Д. Рора были заменены приятелями Генерального секретаря К. Буртикэ и Э. Бобу. В тот период возникла новая концепция Чаушеску о формировании руководящих кадров. Вскоре круг возможных кандидатов на высшие посты в государстве был ограничен представителями многочисленной семьи Чаушеску. На фоне усиливавшегося политического психоза все заметнее в жизни страны становилась роль Елены Чаушеску: в течение нескольких лет она достигла статуса второго лица в партийной и государственной иерархии.