В 1583 и 1584 гг. в результате плохих урожаев Гранада, Хаеи и Мурсиа решительно потребовали ввоза пшеницы из-за границы. Требования такого рода о снятии запрещения импорта, повторялись почти непрерывно.
Положение сельского хозяйства Испании в XVII в. также не улучшилось. В царствование Филиппа III лишь в окрестностях Саламанки количество земледельцев, составлявшее 8343, и количество упряжек волов, равнявшееся 11 745, сократились почти вдвое. Осорио, Наваррчете и другие писатели того времени дают неутешительную картину нищеты в сельском хозяйстве, отмечая, что поля не обрабатывались и не орошались, а пустоши увеличивались и т. д. В 1617 г. почти не оставалось плантаций тутового дерева; урожай оливок был очень незначительным, а урожай зерновых — еще более низким. Все мероприятия властей сводились к разрешению каждому земледельцу, обрабатывающему более 25 фанег1 земли, пользоваться упряжкой пары мулов. В 1630 г. в результате бедственного положения сельского хозяйства в районе Мурсии было отменено существовавшее в то время запрещение на ввоз пшеницы.
Причины такой почти непрекращавшейся депрессии сельского хозяйства были разнообразными: отсутствие протекционизма вследствие недооценки значения сельского хозяйства экономистами того времени, которые заботились больше о мануфактурах, и в первую очередь металлургии; предпочтение, оказывавшееся скотоводству; нехватка рабочих рук и изгнание мавров2. О том, что не было протекционизма в сельском хозяйстве, свидетельствует отсутствие законов, благоприятствовавших земледельцам и стимулировавших обработку пахотной земли; в то же время было издано много законов о предоставлении или утверждении привилегий Месты, а также законов, вообще касавшихся права пользования пастбищами. Имелось также много важных законов, которые, в противоречии с обычной практикой заимок, были направлены к тому, чтобы избежать сокращения площади пастбищ за счет полной или частичной передачи их под пахоту. Об этом просили кортесы в 1534 г. (петиция «тридцати»).