Особое значение должно было иметь ширившееся при внешнем содействии использование наемников для решения внутренних проблем. В общей форме это можно предположить уже на основании Аристотелева пассажа о правителе-посреднике, но нет недостатка и в конкретных примерах. В конце V в. наемников использовал в борьбе за власть в Лариссе Алевад Аристипп, в начале следующего столетия — Медий (там же, в Лариссе); это же делали все ферские тираны. «Наемники и чужеземные властители, — замечает в этой связи Г. Пласс, — были таким образом впутаны во внутренние дела Фессалии, в соответствии с чем развитие в ней приняло уже более характер этого позднего времени».
Наряду с политическими свое влияние должны были оказывать и идеологические факторы, и прежде всего знакомство фессалий-ского общества, в первую очередь представителей знати, с новыми течениями в греческой общественной мысли, науке и просвещении, с учениями софистов и Сократа. Тяга к знакомству с этими последними была особенно велика. Неслучайно, что один из самых выдающихся представителей старшей софистики Горгий под конец своей жизни поселился в Фессалии, в Лариссе, где у него не было недостатка в богатых учениках (Isocr., XV, 155 сл.). Среди его слушателей были Аристипп и другие представители рода Алевадов в Лариссе и друг Аристиппа — фарсалец Менон. С другой стороны, знатные фессалийцы Эврилох из Лариссы и Скопас из Краннона обращались с призывами (впрочем, безуспешными) к Сократу, приглашая его прибыть в Фессалию (Diog. L., II, 25). Позднее, когда Сократ был осужден в Афинах, друзья предлагали доставить ему убежище в Фессалии (Plat. Crito, 4, p. 45 с).
Сократ остался глух и к тем и к этим обращениям, зато побывал в Фессалии, как уже отмечалось, ученик Сократа и наиболее крупный представитель младшей софистики Критий, в общении с которым фессалийские аристократы должны были узнать много для себя интересного. Ибо, несомненно, для знатных и честолюбивых людей здесь, как и в любом другом месте Эллады, особенно привлекательными должны были казаться идеи софистов об относительности существующих общественных установлений в сравнении с тем, что диктуется природою, о праве сильного от природы человека на первенство и власть над другими.