Это дало возможность республиканскому правительству организовать отпор. Граждане с оружием в руках явились на городскую площадь и оттуда атаковали Гермократа и его друзей. В уличной схватке сам Гермократ пал, большинство из его сторонников было перебито, а оставшиеся в живых были преданы суду и приговорены к изгнанию. Впрочем, некоторые из тяжело раненных были объявлены своею роднёю мертвыми, и это спасло их от немедленного суда и изгнания. Одним из таких спасенных был 23-летний Дионисий, будущий сиракузский тиран.
Попытка государственного переворота, предпринятая Гермо-кратом, окончилась неудачей. Однако этот эпизод показал, сколь близка и реальна была угроза возрождения тирании в Сиракузах, в городе богатом и процветающем, с развитыми уже полисными и демократическими традициями, где народ, гордый недавнею победою над афинянами, только что, казалось бы, окончательно утвердил свой суверенитет. Нависшая угроза карфагенского нашествия поставила под вопрос прочность сложившейся политической системы, а выступление Гермократа показало, что и в Сиракузах не было недостатка в людях, готовых воспользоваться тревожной ситуацией и из честолюбивых соображений пойти на свержение законного республиканского правительства.
В этой связи подчеркнем, что нам не представляются удачными попытки частичной реабилитации Гермократа, которые мы встречаем у ряда современных исследователей. Утверждают, что Гермократ почти до самого конца оставался лоялен перед своим государством и на последний отчаянный шаг решился не из честолюбия, а из патриотизма, движимый тревогою за судьбу своего отечества, оставшегося накануне решающих схваток с карфагенянами на попечении неспособного правительства. Однако, как мы видели, смирение Гермократа перед решением сиракузского народного собрания зимой 410/9 г. было скорее всего внешним, вынужденным. Он рано стал готовиться к насильственному возвращению на родину, и его известный патриотизм не исключал, как это признают и нынешние его апологеты, его конечной политической метаморфозы: в 408/7 г. этот аристократ готов был стать тираном.